Рокси, не смотря на предшедствующий ужасный вечер, умудрилась даже выспаться и чувствовать себя достаточно спокойно. Кошмары мисс Харт не мучали, а известная доля самовнушения позволила убедить самое себя в том, что пронесло. Раз не арестовали вот прям с утра – значит пронесло, и полиция ни о чем не подозревает.
     Правда, некий червячок продолжал грызть приму, неиллюзорно намекая на то, что не все так просто в Датском королевстве. Впрочем, поживем – увидим, а пока работу на сегодня никто не отменял.
     После вчерашнего празднования кто во что гаразд дня Святого Валентина, за кулисами варьете ликование сменялось унынием, когда барышни козыряли друг перед другом подарками и букетами, полученными от щедрых кавалеров и неожиданно обнаруживали, что один и тот же кавалер одарил своим вниманием не одну даму, или что букет уже завял, а золотой на первый взгляд браслет оказывался дутым.
     Приме же и вовсе было нечем похвастаться сегодня против обыкновения, так что Рокси поспешила закрыться в гримерке, затребовать туда апельсиновый сок и минеральную воду, и на все вопросы заклятых подруг лишь таинственно улыбалась, закатывая глаза, мол, все было так хорошо, что даже не хочется об этом говорить.
     Подруженьки ныли, требовали подробностей, но на счастье примы вовремя вмешавшийся Папочка разогнал всех по своим местам. Правда, по варьете тут же пошел слушок, что мисс Харт поймала в свои сети очень крупную рыбу, но тссс!, это большой секрет, так что к самой Рокси с расспросами подступать не решались, а больше никто о делах примы и не был осведомлен, что в кои-то веки Рокси устраивало.
     До момента выхода на сцену Рокси сидела, как мышь в норе, в своей гримерке, то стирая, то накладывая грим заново, а затем, перед тем как выйти на сцену, внимательно изучила из-за бархатной кулисы, кого же нынче принесло на представление. По всему выходило, что особо сомнительных личностей в зале не имелось, так что имитировать обморок, или внезапный приступ ларингита не придется, а на публике быть сейчас может оказаться безопаснее, чем отсиживаться дома.
      Помимо завсегдатаев в зале обнаружился и Эйб, и Рокси недоуменно поморщилась – а он-то что здесь делает? Вроде же у Эйба сегодня выходной? Или нет? В расписание конферансье прима особо не вникала, это забота Папочки, кто ее будет объявлять, но то что по доброй воле кто-то придет в свой законный выходной на работу, в это она не очень верила. В любом случае, появление Эйба было неспроста, и оставалось только надеяться, что оно не связано со вчерашней историей.
     Исполнив с воодушевлением очередную дурацкую лирическую песенку Рокси, как только затихли аплодисменты, поспешила упорхнуть к себе. Сегодня у нее был лишь один номер, да и тот не требовал особых усилий, поскольку мудрый Папочка, составлявший программу, понимал, что после некоторых праздников кое-кому можно сделать небольшое послабление. Но лишь небольшое, ведь как бы девочки не прыгали, не скакали, всю ночь не давая кому-то спать, шоу должно продолжаться, а денежки – течь в варьете.

Кажется, выход был удачным, не смотря на то, что на поклон Рокси, против обыкновения, не осталась. Впрочем, если бы что-то пошло не так, ей бы уже сообщили, так что теперь можно попытаться расслабиться и взяться за очередную сигарету. К сигарете полагался бокальчик ликера, что в общем-то не одобрялось правилами варьете, но после выступления можно, если меру знать. Особенно если выступление было сразу после праздника.
     Даже Папочка слова бы против не сказал, а то и самолично смешал фирменный коктейль из виски, сырых яиц и вустерского соуса, который, по мнению мистера Гольцмана помогает от всего. Коктейль был неоднократно опробован на девочках из варьете и если и не помогал, то и хуже не делал.
     Сама же Рокси к подобному снадобью прибегала крайне редко, предпочитая дорогое шампанское и сладкие ликеры, но иной раз под настроение могла и пропустить стаканчик-другой, особенно если к адской смеси прилагались две дюжины комплиментов от Папочки и пара-тройка букетов от поклонников.
     Впрочем, букетов и сегодня хватало – в жаркой гримерке медленно увядали бордовые и кремовые розы, между которых затесалась коробочка с орхидеями. Рокси машинально перебирала карточки, что прилагались к цветам с именами отправителей, комплиментами и предложениями зачастую не самого пристойного свойства.
     Поскольку от благоневерного новостей все так же не наблюдалось, равно как и цветов, подарков или хотя бы телеграммы, прима почти уже решилась провести сегодняшний вечер с……или может быть с…нет, никаких имен, ведь у стен тоже есть уши, а чем меньше в варьете знают, где прима проводит свободное время, особенно сейчас, когда они с Багси в ссоре, тем лучше.
     У каждого из выбранных кандидатов имелись свои недостатки, но преимущества от совместного времяпроведения их неплохо-таки маскировали. Но пока Рокси выбирала из двух сортов небезызвестных биологических отходов, в двери постучали. Прима вздрогнула, лихорадочно сгребла карточки в ящик стола и открыла дверь лишь тогда, когда послышался голос Эйба.
- А, это ты…, - вяло приветствовала Рокси конферансье. С чего бы это вдруг Шапира решил явиться к ней в гримерку после вчерашнего? Или хочет извиниться за то, что притащил ее в ту халупу, а затем исчез как прошлогодний снег? Или рассказать подробности знакомства с полицейским? А то как-то уж очень неудобно вчера получилось.
- Ну заходи давай, - впустив Эйба, Рокси высунулась в коридор, огляделась по сторонам – вроде никого нет. Ну и на том спасибо.
     Тщательно заперев дверь, Рокси смерила Эйба взглядом и довольно-таки ехидно поинтересовалась:
- С чем пожаловать изволили, мистер Шапира? Неужели запоздалый утренний кофе принесли? Так спасибо, не стоило и утруждаться, от кофе цвет лица портится.

- Ну а где мне быть-то? – вопросом на вопрос ответила Рокси, аккуратнейшим образом закрывая двери на замок. Береженого Бог бережет,  времена нынче смутные, а Эйб, судя по всему, крайне встревожен, иначе с чего бы эти резкие движения? Рокси осторожно высвободилась, не отвечая в своей обычной манере ни да, ни нет, после чего решительно заявила:
- Ну вот что – в твой свинарник к этой полудохлой индюшке я не поеду даже за бриллиантовое колье. И уж коль тебе так срочно нужно со мной поговорить, так уж и быть, приглашаю тебя к себе.
     А надо заметить, что за все это время Эйб у Рокси не был ни разу – не было ни повода, да и, положа руку на сердце, необходимости и желания приглашать к себе конферансье. В конце концов кто он – и кто она?
     Но все течет и все меняется, так что Рокси отправила Эйба ловить такси, что поздним вечером отдельное удовольствие. Пока же прима без особой спешки поправила макияж, нанесла капельку любимых духов там и сям, сменила одни серьги, показавшиеся ей внезапно неуместными, на другие, небрежно набросила на плечи меховое манто и проплыла к выходу, по дороге мило попрощавшись с теми, с кем это стоило сделать, согласно внутренней иерархии варьете и небрежно кивая тем, кто еще не занял соответствующее положение.
     И только оказавшись в салоне машины Рокси с удивлением осознала, что все это время так крепко держалась за собственную сумочку, что пальцы затекли. Небрежно кивнув шоферу, прима прощебетала:
- Отвезите нас…., - после чего, откинувшись на сидение, прикрыла глаза, поскольку для разговора, ради которого Эйб появился столь внезапно, не время и не место. Пока машина ехала в направлении дома родного, в голове мисс Харт крутились возможные версии происходящего, но по всему выходило, что этот злополучный день Валентина будет стоить ей весьма и весьма недешево.   Может, следовало еще вчера, прихватив сбережения, сбежать в сторону канадской границы? А что потом? Ну а что теперь, тюрьма?
В тюрьму приме не хотелось категорически, хотя, зная особенности варьете, Рокси могла по выходу из мест заточения рассчитывать на бурные овации, однако все усугублялось господином Сигельбаумом, особенностями взаимоотношений близких друзей семьи, да и кто знает, сможет ли она сохранить свой цветущий вид, побывав в исправительном учреждении. Говорят, тюрьма плохо влияет на голосовые связки, что совершенно недопустимо в ситуации Рокси!
     Некоторое время спустя такси остановилось возле дома Рокси и они с Эйбом поднялись наверх. Двери открыла Злата, и Рокси, на ходу сбрасывая на руки прислуги манто, скомандовала:
- Проводи мистера Шапиро в гостиную, подай кофе и что-нибудь к кофе и на сегодня можешь быть свободна. Я вернусь через пять минут.
     И надо сказать, что тут Рокси в кои-то веки оказалась абсолютно пунктуальной – небольшая пауза была ей нужна для того, что бы собраться с мыслями, так что, устроившись на любимом диванчике в гостиной, Рокси негромко сказала:
- А теперь рассказывай, и как можно подробнее, что еще случилось? – Злата к тому моменту принесла и кофе, и печенье, и крохотные сэндвичи, а затем, бесшумно закрыв дверь в гостиную, оставила их одних.

- О, Господи…., - Рокси тяжело вздохнула.  Аврум в своем репертуаре – вместо того, что бы перейти к сути вопроса, если, конечно, все это не просто предлог для поцелуев в такси, мистер Шапира снова тянет кота за неизбежное. Вот ведь, сколько можно-то?
     И хотя целоваться с Эйбом оказалось на удивление приятно, разговор, ради которого они оказались у нее дома, состоится при любой погоде, а уж дальше будем смотреть, то ли перейдем к следующей порции поцелуев, то ли и вовсе выставим конферансье за двери, поскольку терпение примы постепенно подходило к концу.
- Изъясняйтесь яснее, мистер Шапира, а то я начинаю думать, что Ваше волнение, заметное невооруженным глазом с того берега Гудзона  – это лишь повод для того, что бы меня поцеловать в такси….чашечку кофе для красноречия? – прима кивнула в сторону серебряного подноса, на котором красовались чашечки тонкого фарфора.
     Злата хорошо знала свои обязанности и четко соблюдала инструкции хозяйки в отношении используемой посуды, приборов и прочего. Единственное, что не менялось вне зависимости от ранга посетителя – это качество кофе, поскольку тут Рокси была непреклонна – кофе должен быть хорош при любых обстоятельствах.
     Пока Эйб собирался то ли с мыслями, то ли с духом, прима с ленивой грацией размешивала сахар в своей чашке, затем, отложив серебряную ложечку на блюдце, так же неспешно пила свой кофе маленькими глотками.
     О чем думала в этот момент Рокси сказать было сложно, лицо ее было совершенно невозмутимо, и лишь очень хорошо знавший ее человек мог сказать, что за этой всей бравадой кроется изрядная доля волнения, приправленная досадой – то ли постепенно всплывали какие-то старые обиды, начиная еще с того времени, когда они ходили в кино и десять центов – это было целым состоянием, то ли новые, поскольку до сего момента определенные вещи не были ни сказаны, ни сделаны, и хотя мисс Харт полагала, что образ Багси и долларов надежно сменил некогда важные вещи, оказалось, что показалось.