Слухи о том, что рыжему Уолшу полицейский сломал челюсть, оказались сильно преувеличенными. Трещина за месяц практически заросла, правда весь этот месяц бедняга просидел на супах, чампе и размоченном в бульоне хлебе, отчего заметно отощал и окончательно преисполнился неприязни к служителям закона.
- Выглядишь молодцом.
Мерфи после смены заглянул навестить приятеля, и теперь они курили на крошечном балкончике, среди переплетения перекинувшихся между двумя домами бельевых веревок и гордо развевающихся на ветру подштанников мужской половины многочисленного семейства Уолшей.
- А вот твоя кузина избегает меня, будто после той драки ты стал инвалидом, - пожаловался он. - Может, ты скажи ей, что дело в общем-то пустячное.
- Мэгги? Да это она не из-за моей челюсти выкобенивается, - хмыкнул рыжий. - То есть из-за челюсти, но не так, как ты думаешь, мой наивный друг, - передразнил он Мерфи и на всякий случай отступил к двери, чтобы не получить по морде еще и от Гая. - Это все тот коп, что нас отделал. Он ведь приходил потом к тебе, да? Так вот, после пожара на Флетбуш Авеню он герой, даже в газете об этом напечатали. А кузина газетку-то приберегла, сам видел.
- Да, приходил, - мрачно протянул Мерфи. Ему тревожно было вспоминать о том разговоре с Кассиди и о его категоричном «или стучишь, или сядешь». Пока угроза полицейского не получила никакого продолжения, но рано или поздно легавый появится по его душу, и как тогда ему поступить, Гай еще не решил. А теперь еще и Мэгги… - Они что же, встречаются? - сквозь зубы обронил он, а под сердцем почувствовал неприятный холодок.
- Ни о чем таком я не знаю, если честно, - пошел на попятную рыжий. - Послушай, Мэрфи, я пока с перевязанной мордой куковал, побродил там-сям, умных людей послушал. Ты ведь знаешь про «Белую Руку», из наших про нее все наслышаны. Болтают, что Мэхан серьезно повздорил с макаронниками, готовится к войне за доки и будет рад крепким парням. Гай, говорю тебе, Это наш шанс. Иначе мы никогда не выберемся из этого дерьма, - он с отвращением ударил ладонью по обшарпанной стене. - Не послушаешь меня, так и будешь горбатиться на заводе за гроши. А ведь можно жить иначе, шикарно жить, ни в чем себе не отказывая.

NPC текст

… Как это могло произойти? - запоздало бесился Джино Растелли. - Каким образом вы, здоровые мужики, не смогли прижать к ногтю одну бабу?!
История с остерией «Багатто» неожиданно усложнилась, причем неприятный сюрприз ожидал Джино там, где он даже не мог его предположить.
- Полиция, синьор Растелли, - гнусаво оправдывался Тони.
- Ну, разумеется, в Бруклине есть полиция, - приторно-ядовитым тоном согласился мафиозо. - С того момента, как их вызвали, и до того, как они приехали, можно было разгромить эту забегаловку до основания.
- Нет, босс, вызвать эта ведьма никого не успела. Какой-то легавый просто ужинал там.
- Один легавый? Брависсимо!
Несмотря на разницу в росте и комплекции, Растелли яростно схватил своего подручного за грудки.
- Вы тупые гориллы! На досуге задумайтесь о том, сколько плачу вам я, а сколько государство - копам. Так кого ж хрена один полицейский оказался вам, четверым, помехой?!
Бранью своих промахов не исправить, это Джино прекрасно понимал. Эти недоумки подмочили его репутацию, причем, публично. Более угрожать хозяйке заведения нет смысла, вернее, для угрозы нужно подыскать какие-то по-настоящему убедительные аргументы, а не опрокинутые стулья и разбитую посуду.
А синьора, значит, водит дружбу с полицией. Что ж, умно. Особенно в ее положении. Для того, чтобы вдова Марио Калабрезе смирилась с неизбежным, она должна была почувствовать страх и свою уязвимость, беззащитность перед ним, Джино Растелли, и его людьми. У нее есть защитник в полицейском департаменте? Что ж, тем лучше, Если с ним что-то случится, это окончательно расставит все точки над i.
- Выясните, что это за коп, и как часто он бывает в «Багатто», - распорядился Растелли. Чертов Нью-Йорк. У них, на Сицилии, карабинеры знают свое место и не подставляются так по-глупому.

В Бруклине, напротив, никто своего места не знал, и даже полицейский оказался не из ближайшего участка, как ожидалось, а просто какой-то любитель итальянской кухни. Его, кстати, разборка в остерии ничуть не разохотила к кулинарным талантам Джильды Калабрезе. Скорее, наоборот. Хорошенькая вдовушка наверняка преисполнилась благодарности, и глуп будет тот счастливчик, коп он или нет, который не воспользуется ситуацией.
Отчего-то эта мысль злила Растелли. Вспоминая соблазнительные линии женской фигуры, он мрачнел и готов был идти ва-банк.  Хотя убийство легавого было делом во всех отношениях рисковым. Особенно в положении Джино, еще не имеющего в Нью-Йорке и десятой доли той власти среди соотечественников, на которую он со временем рассчитывал. И в то же время его потрепанная свора жаждала отмщения, многим нужно было дать понять, что он настроен серьезно и ни перед чем не остановится.
- Выберите подходящее время и место и избавьте себя от грядущих проблем с законом, - велел он Тони и остальным. - И чтобы на этот раз без осечки.

Приятели Мерфи, обосновавшиеся на автобусной остановке в зоне видимости боксерского клуба, пропускали подряд уже шестой автобус, по этому поводу изрядно продрогли, прикончили на четверых фляжку с виски, успели проклясть спортивное рвение детектива Кассиди, а также в подробностях обсудить, кому на этот раз сломают челюсть. Никто из них не отказался поддержать Гая, - для ирландцев дружба свята, даже если друг втягивает тебя в большие неприятности. Но никакая сила в мире не могла лишить дружков Мерфи права на зубоскальство.
- На этот раз нас не застать врасплох, - буркнул Гай, мельком демонстрируя Уолшу припрятанный под полой потрепанной рабочей куртки револьвер.
- Ты совсем сбрендил, Ромео?! - приятель ожидаемо не пришел в восторг от вида ствола. - Где ты его взял?
Хотя куда более животрепещущим рыжему казался в эту минуту вопрос: Что ты собираешься с ним делать?
Пугать копа? Опасная идея, он со страху и перестрелять их может.
Убить копа? Идея еще хуже.
Оказывается, помутнение рассудка от ревности случается взаправду, а не только в кино. Как некстати!
В голове Уолша уже который день вертелись прожекты по быстрому обогащению, и уж если палить, - хоть в воздух, хоть в людей, - то лучше ради какой-то стоящей цели, чем из-за бабы, будь она хоть трижды его кузина.
- Не твое дело, где взял, - огрызнулся Мерфи, запахивая куртку. Мимолетное прикосновение к вороненой стали предавало ему уверенности в себе, в том, что он все делает правильно, а не «публично выставляет себя идиотом», что недвусмысленно следовало из недовольного бурчания зябнущего рыжего.

Один из приятелей ощутимо ткнул вожака локтем в бок, привлекая его внимание к происходящему на улице.
- Вышел. Святым Патриком клянусь, самое время. Потому что я уже ног от холода не чувствую. Мерфи, ты уверен, что твоя любознательность сойдет нам с рук?
- Уверен. Потому что мы не совершаем ничего противозаконного. Он идет, мы идем… Это свободная страна.
Ирландцам, и правда, пора было сниматься с «насиженного места», если они не хотели потерять объект своей слежки из виду. Компания Мерфи неторопливо зашагала следом за Кассиди, к огромному облегчению всех тех добропорядочных граждан, что дожидались на остановке своего автобуса. В неспокойном Бруклине простой люд отличался жизненно-необходимой наблюдательностью, а от молодых парней в кепках и рабочих куртках за милю веяло неприятностями.

- ...Святым Патриком клянусь, наш коп топает прямиком в остерию. Гай, он там будет итальянские макароны лопать, а мы - опять в засаде мерзнуть?
- Вечер - коту под хвост, - пробурчал под нос Уолш, соглашаясь с приятелем.
Кот был тут как тут, выскочил из подворотни, черный, как истинное ведьмовское отродье. На этот раз чертыхнулся сам Мерфи, ирландцы суеверны, черный котяра - к неудаче, это знает каждый рыжий пацан в Бруклине.
- Легавый, кажется, решил нас подождать, - подтвердил опасения Гая Уолш, потянув носом холодный воздух, пахнущий помойкой и табачным дымом. - Что скажем? Какая неожиданная встреча, детектив?

Говорить ничего не пришлось, объясняться тоже, потому что дальнейшие события стали неожиданностью для всех их участников.
- Твою ж мать! - вырвалось у Уолша, когда внезапно выяснилось, что в некоторых подворотнях по вечерам людно, как на вокзале. Парни, напавшие на полицейского, поначалу не заметили следующих за ним ирландцев. Просто потому, что не ожидали за копом почетного эскорта, тем более, что подвыпившие компании обычно ведут себя куда более шумно, чем, - на этот раз, - дружки Мерфи. Это было сомнительное преимущество, если они сейчас не вмешаются, - мелькнуло у Гая, - то окажутся свидетелями убийства, прямиком между двух огней, с одной стороны легавые, с другой - бандиты, кто бы и чьи бы они ни были.
«Лучшая защита - нападение». Эту нехитрую истину Мерфи уяснил с детства, со времен незамысловатых дворовых драк. Их было пятеро, тех, что набросились на Кассиди, четверо. Вступаться за легавого - последнее, что Гай Мерфи хотел бы сделать, тем более, за этого легавого, но какой у них выбор?
Он выхватил из-под куртки револьвер, веруя в то, что в уличной стычке прав окажется тот, кто первый возьмется за пушку. В людей Гай никогда не стрелял, он и в армию-то не попал из-за своей работы на сталелитейном заводе, правительство дало «стратегическому производству» бронь. Что если придется палить прямо сейчас, причем всерьез? Эх, была ни была!
- Эй! - заорал Мерфи, размахивая стволом и для убедительности припуская бегом между сырых кирпичных стен. - Проваливайте отсюда, пока целы. Это наша территория!
Товарищи побежали следом, Гай слышал их шаги и ругань, преданность была сейчас как нельзя кстати, потом он им все объяснит, хотя что объяснять-то…

- И кто тут мерз? - Выдохнул запыхавшийся Уолш, еще не до конца поверивший в то, что они умудрились ввязаться в такую сомнительную историю, и это сошло им с рук. - Славно побегали.
- Ну ты и мастер пускать пыль в глаза, легавый, - торопливо спрятав револьвер, нервно хохотнул Мерфи, сам немного опешивший от собственной наглости. - Мы-то думали, что ты кремень-мужик, всех преступников в Бруклине уделаешь одной левой, а ты, выходит, обычный… Поднимайся давай, простудишься.
Чуток хмельной от запоздалой, но вполне заслуженной бравады, он даже готов был протянуть законнику руку, чтобы помочь тому встать на ноги. Но предложение ирландца сталось без отклика. Дружки Гая сгрудились над лежащим без движения полицейским, Мерфи, уже предчувствуя дурное, присел на корточки и осторожно перевернул Кассиди навзничь. Голова Галена безвольно запрокинулась, - оглушили что ли? - а полы пальто распахнулись, так что видно стало темное влажное пятно, расползающееся на светлой рубахе копа.
- Твою мать, - в сердцах выбранился Гай. - Тут скорую надо… Патрик, дуй к ближайшему телефону!
- Какую скорую? Какой телефон?! - запоздало взвился Уолш. - Ноги отсюда делать надо. А если он помрет? Думаешь, легавые станут искать тех макаронников, когда у них под рукой будем мы? Они еще обыщут тебя, найдут пушку, и пиши пропало. А так… Судьба уже все за нас решила, видишь. Разве ты не этого хотел, приятель? И о сердечных делах кузины больше можно будет не беспокоиться.
«Мэгги! Если она когда-нибудь узнает… А она узнает, это дело времени, рыжий Уолш сам же первый по пьяни и проболтается». Вспомнив о кузине товарища, Мерфи вспомнил и о его рассказе, о том, как Мэгги сохранила газету с заметкой о пожаре на Флетбуш Авеню. Человек, которого Уолш предлагает бросить тут, в подворотне, истекать кровью, между там, не так давно спасал детей из горящего здания. Аккурат в их квартале.
Гай зябко передернул плечами.
- Так нельзя. Не по-людски это. Рыжий, дай мне свой шарф, Патрик, Дин, помогите…
Это была импровизированная и вряд ли самая удачная из возможных перевязок, но и под рукой больше ничего не было.
- И дальше что? - Уолш все еще был настроен скептически. И в отношении новоиспеченных братьев милосердия, и в отношении шансов легавого.
- Потащим его по-очереди, уже темно, крови в темноте не видно, примут за пьяного, с кем ни бывает. Аккурат к твоей кузине, рыжий. Она же живет тут неподалеку.
-К Мэгги? Ты соображаешь вообще, что говоришь?! Хотя…
«Полицейский, если выживет, будет обязан им своим спасением, - лихорадочно рассуждал рыжий, - значит, история с избитым евреем перестанет висеть над их головами дамокловым мечем. Да и кузина, быть может, взглянет на своего опального ухажера новым взглядом, а то последнее время она шарахается от бедного Ромео, как от душегуба какого».
- Мне бы не хотелось потом ломать голову о том, как избавиться от трупа, - буркнул он. - Да еще в присутствии Мэгги. Но как знаешь, ты у нас заводила.
И покорно подставил плечо, соглашаясь разделить с другом и эту ношу.
Патрик предусмотрительно нахлобучил на разбитую голову Кассиди шляпу. Лично он предпочел бы последовать плану Уолша, то есть сбежать. Разве что еще пушку полицейскую прихватить для куражу. Но раз решили зарабатывать на отпущение грехов, так тому и быть.
- Надвинь поглубже, чтоб не слетела, - велел Мерфи. Он старался вести себя так, будто все происходящее - пустячное, в сущности, дело. Со стороны они и правда казались подгулявшей компанией, в которой один набрался больше прочих. И все же Гай то и дело прислушивался, ловя отголоски дыхания безвольно повисшего у них с Уолшем на плечах человека. Жив ли?
- С итальяшками нужно держать ухо востро, - бормотал он себе под нос, адресуясь к раненому, который вряд ли мог его сейчас слышать. - А ты как думал.

На подходах к дому, где снимала квартиру мисс Уолш, все четверо добрых самаритян уже изрядно запыхались.
- Будет весело, если кузины не окажется дома…
В подъезде горел свет, а при свете кровь снова стала красной, и выглядел полицейский, прямо скажем, неважно, так что рыжий снова задумался о том, что их план - полное дерьмо, и нужно было откреститься от этой истории, пока у них еще была такая возможность. А виной всему ирландское ослиное упрямство, которого его приятель Мерфи есть ходячий образчик. Вона как в двери барабанит, того гляди, вышибет.

В глазок Мэгги видела только Гая, но слышно было, что за дверью он не один. Так и есть, вот и кузен заговорил. А после упоминания о парне «с дыркой в брюхе» в груди мисс Уолш похолодело от дурного предчувствия.
Пресвятая Дева, ну во что они ввязались на этот раз?!

Ни на каких медицинских курсах Мэгги не училась, ее и других девушек готовили в войска связи. Но поскольку предполагалось, что однажды все они окажутся на войне, азы оказания первой медицинской помощи связисткам, конечно же, растолковали. Не так давно Мэг пришлось повозиться с челюстью кузена Уолша, тот решительно отказывался связываться с докторами: не по карману, да и много лишних вопросов. А до того мисс Уолш часто случалось "перевязывать раны" уличным бойцам: и в родственники, и в кавалеры ей достались беспокойные, вспыльчивые, легко лезущие на рожон ирландские мужчины. Неудивительно, что все они уверовали в ее медицинские таланты, как в непорочность Девы Марии. Но дырка в брюхе… С этим точно нужно в больницу, а не к телефонистке.

От всего сердца надеясь, что кузен преувеличивает, и речь идет об очередных полученных в драке царапинах, Мэгги отодвинула щеколду. И, стараясь даже взглядом не касаться напряженного лица Мерфи, выглянула на лестничную клетку, чтобы посмотреть на того, кому, по словам рыжего, срочно потребовалась ее помощь. В следующий миг ей пришлось обеими руками ухватиться за дверной косяк, потому что этот невыносимый месяц пустующей пепельницы просто обязан был закончиться как-нибудь ужасно и трагически. Так и вышло.
- Д-детектив Кассиди? - сдавленным голосом прошептала девушка, тем самым подтверждая, что она отказывается верить собственным глазам. Виски заломило от обрушившихся на Мэг ледяным водопадом предположений и догадок. Как могло произойти то, что произошло? Почему полицейского привели ее кузен и Мэрфи? Почему они привели Кассиди к ней, а не в больницу? Господи, да разве же время сейчас об этом думать?!
- Входите! - мисс Уолш отшатнулась от двери, пропуская мужчин в прихожую. - Скорее… Да скорее же!
Голос ее нервически сорвался на крик, руки Мэгги дрожали крупной дрожью, она чувствовала себя в двух шагах от паники.
Нужна кипяченая вода, полотенца, бинты, антисептик. У нее есть аптечка, но того, что в ней, может не хватить…
Кусая губы, чтобы не расплакаться в самый неподходящий момент, девушка метнулась к комоду за бельем, потом - на кухню. На ее счастье мужчины не ждали от хозяйки квартиры распоряжений, со многим они в состоянии были управиться сами. Кассиди вытряхнули из пальто, окровавленную шляпу по-джентльменски пристроили на вешалку.
- Куда его, может, в ванну?
- Обмывать копа еще рано, Патрик. Давай на диван.
- Диван жалко, от крови потом не отчистить. На стол?
- Он короткий. Но раздвижной, ты прав. Легавый, гляди, из-за тебя в доме праздник!
- Мэг, выпить найдется? - дернул родственницу Уолш.
Мэгги послушно вытащила с кухонной полки задвинутую за пачку муки бутылку виски. И от волнения едва не выронила. Уолш перехватил ее буквально на лету.
- Эй, сестричка, - он цепко ухватил девушку за локоть, будто угадав ее страх и растерянность. А потом, отвернув крышку, протянул бутылку обратно.
- На-ка, сама хлебни, дрожишь вся. Все будет хорошо, малышка. Все. Будет. Хорошо.

Мэгги не знала, что подействовало на нее вернее, спиртное, или поддержка кузена. Но, занимая руки необходимой для перевязки возней, она постепенно успокоилась. Почти. И ровно до того момента, пока не услышала, что Кассиди отказался и от виски, и от морфина. Потому что вот тут мисс Уолш внезапно ужасно разозлилась на упрямого полицейского. Не хочет позаботиться о себе, мог бы подумать хотя бы о ней, о том, каково ей будет обрабатывать рану "по живому", зная, что каждым прикосновением она мучает его, а значит, и  себя. О боже, как же счастливы, должно быть, те нежные девушки, которые могут себе позволить при виде крови ахнуть и, ни о чем больше не беспокоясь, упасть в обморок!
Подложив под бок Галена валик из нескольких полотенец Маргарет марлевым тампоном начала аккуратно смывать кровь, уже понимая, что этим дело не ограничится, придется еще и шов накладывать. В комнате характерно запахло карболкой, руки Мэгги все еще вздрагивали, но теперь только тогда, когда она чувствовала, как вздрагивает от ее манипуляций сам Кассиди.
- Может кто-нибудь все же объяснит мне, что произошло, - напряженным голосом потребовала она, воспользовавшись тем, что зрители притихли. - Если я… Не справлюсь, придется везти его в больницу, там будут задавать вопросы. Гай, ну что же ты молчишь, скажи хоть что-то! - не удержалась от упрека Мэг, мысленно возлагающая всю вину за происходящее на Мерфи. Ну а на кого еще?
Хирургической нитки у нее не было, на курсах говорили, что в экстремальной ситуации можно воспользоваться любой, но лучше шелковой. Мисс Уолш полагала себя неплохой портнихой, но, кажется, после сегодняшнего дня она никогда не возьмет в руки иглу!
- Налейте мне спирта в стакан, - попросила девушка.
- Сестричка, думаю, тебе уже достаточно, - забеспокоился кузен.
- Господи, я не собираюсь его пить!
Она торопливо вставила нитку в иглу, бросила все это в спирт стерилизоваться и принялась тщательно обрабатывать кожу вокруг раны йодом. А потом, глубоко, как перед прыжком в ледяную воду, вздохнув, решительно сделала первый стежок. И еще один, И еще…
Швея видела, с какой силой пальцы Галена вцепились в край столешницы, так, что даже костяшки их побелели от напряжения. Слышала, как тяжело он дышит, это неровное дыхание отдавалось в ее пальцах при каждом прикосновении. Мучительное ощущение, так что Мэгги невольно желала раненому обморока. Мерфи что-то говорил ей, кажется, рассказывал о том, о чем она сама ж его попросила, но Мэг не могла поручиться, что до нее сейчас доходит смысл его слов.