Прошло уже четыре месяца с того дня, как Дэнни Механ застрелил казначея, присланного Фрэнки Йейлом в манхэттенские доки. Разразившаяся война напоминала круги, расходящиеся по воде залива после падения в нее тела утопленника, в нее волей-неволей оказывались вовлеченными все больше и больше участников итальянских и ирландских банд и, разумеется, те бизнесы, которые «сотрудничали», читай платили положенную им мзду и находились покровительством этих банд.
Семья Гальяно, промышляющая в Бронксе, казалось бы, оставалась в стороне от всех этих дрязг, во всяком случае на предложение Йейла поддержать соотечественников в Манхеттене «солдатами», чтобы раз и навсегда поставить на место выскочек из «Белой руки» Том Гальяно ответил вежливым отказом.
- Ты еще пожалеешь об этом, - буркнул Фрэнки. - Эти рыжие ублюдки не станут разбирать, кто против них, а кто воздержался.
- Посмотрим, - отозвался глава семьи, и на этом переговоры закончились.

- Помнишь, те серьезные люди, о которых я тебе говорил?
Если Уолш вбил себе в голову какую-нибудь идею, переубедить дуралея было непросто. Даже трещина в челюсти, которую парень заработал после истории с нападением на еврея, его не образумила. Уже который раз он заводил с приятелем разговор о том, что им хорошо бы бросить работу на заводе за гроши, вступить в «Белую руку» и постараться завоевать доверие ее главарей. Мерфи то соглашался, то нет: загреметь за решетку ему не улыбалось. Ревность, с недавних пор поселившаяся в сердце простого ирландского смутьяна, нашептывала Гаю, что как только он отправится на нары, подружка сбежит к другому.
- Так вот, у них есть дельце для нас. Нужно припугнуть одного человечка, пощипать его ателье в Манхеттене, - продолжал соловьем разливаться кузен Мегги.
- Ателье? Это с бабами воевать что ли?
- Да какая разница! Я с ребятами поговорил, они согласны, твоего решения ждем.
- Раз ребята уже согласны, я вам не нужен.
Сегодня у Мерфи было настроение не соглашаться. Если Мэгги прознает, что на подарки ей он зарабатывает запугиванием каких-то портних, быть грозе. Уолшу проще, они родственники, родственников не выбирают. А вот ухажеров - очень даже.
- Зря ты, Мерфи, упускаешь возможность и подзаработать, и прославиться.
- Вот я как раз о славе и беспокоюсь. Не успею прославиться, а тут Кассиди. С браслетами. Так что без меня.
- Без тебя, так без тебя, - сдался приятель. Может, без Мерфи даже лучше, в кои-то веки выпадет возможность самому покомандовать парнями.

Группа молодых ирландцев остановилась у витрины ателье «Гальяно» незадолго до полудня.
- Недурное местечко, - заметил Уолщ. - Парни, у кого девчонки модничают, разрешаю прихватить, что понравится.
Грабить, в общем, велено не было, но чем рвать в клочья дорогие платья, лучше раздарить их подружкам. Во всяком случае, так казалось Уолшу, которого, как он и предполагал, назначили старшим в этой операции.
Дверь хлопнула так, что аж стекла задребезжали. И уже не закрывалась до тех пор, пока все «гости» не ворвались вовнутрь.
- Эй, Гальяно, тебе привет от Дэнни Механа! - заорал Уолш. Он получил довольно четкие инструкции на счет того, что говорить, и с вечера прорепетировал у зеркала зловещие гримасы головореза. Как раз сейчас погромщик мог полюбоваться своим и своих товарищей отражением в старинном зеркале у входа. Не долго раздумывая, он саданул по стеклу рукояткой револьвера, - оружие тоже выдали, но поднимать пальбу не советовали, - зеркало разлетелось на крупные осколки, не видать макаронникам удачи.
- Наш босс велит вам убираться из Манхэттена!
Завизжали женщины, их в ателье было немного, но для шума много и не надо: какая-то дама выскочила из примерочной в неглиже, изрядно порадовав молодых мужчин. Те громили все, до чего могли дотянуться, опрокидывали манекены, крушили мебель. Уолш ловко сбил со стены телефонный аппарат и с корнем выдрал из стены провод: это, как он полагал, давало им некоторую фору в безнаказанности.

- Лично я знаю только то, что ты горячая штучка! - захохотал Патрик, оставив в покое манекен и переключив свое внимание на так очаровательно угрожающую им всем девушку. Мисс Гальяно ошиблась, начинающие бандиты были родом из Бруклина, погром им приказали провести в Манхэттене, а имя ее отца было на слуху у итальянцев Бронкса. Воображаемый щит оказался тоньше бумаги, Мишель видела, как на лицах ее незваных гостей заинтересованность сменяется презрительными ухмылками, ирландцы не боялись ни ее угроз, ни возможной мести членов ее семьи. Как будто специально для того, чтобы окончательно донести сей факт до мисс Гальяно, тот самый громила, что не пощадил платье, внезапно грубо сгреб ее в охапку и также грубо и бесцеремонно поцеловал опешившую Мишель в губы.
- Давай, Патрик, это лучший способ заставить итальянку заткнуться!
- Смотри, покусает!
- Тащи ее за ширму, самое время!
Уолш и другие всегда готовы были позубоскалить, особенно когда кураж и безнаказанность огнем растекается по венам.
Охнувшая от неожиданности, Мишель извернулась в руках негодяя расправляющейся пружиной, и с размаху влепила Патрику звонкую пощечину. Тот, выросший в бедном квартале среди грубости и рукоприкладства, так и не обзавелся джентльменской привычкой не бить женщин, поэтому не остался в долгу. От ответной оплеухи, вскрикнувшая от боли девушка, отлетела на край подиума и, не удержавшись на ногах, покатилась вниз по ступенькам, об край одной из них она при падении ударилась головой…
- Парни, делаем ноги, легавые! - внезапно подал голос оставшийся у двери Дин.
- Твою мать, резвые какие! - Уолш, собственноручно растерзавший телефон в ателье, не ожидал такого быстрого появления полиции. Ответ на эту нехитрую загадку был прост, в полицию позвонил старый француз из кафе напротив - давний знакомец Мишель. К сожалению, больше он ничем не мог помешать разгрому  «Гальяно».
- Черный ход есть? - рявкнул Уолш на одну из портних, напуганную видом неподвижно лежащей под лестницей хозяйки больше, чем всем остальным происходящим.
Девушка шевельнула дрожащими губами, но от ужаса не произнесла ни звука, только указала рукой куда-то в сторону подсобки.
- Уходим, пошевеливайтесь! Шмотки бросьте, недоумки, не до них теперь!
Погромщики кинулись за ширму, когда в ателье с дубинками в руках ворвались первые двое патрульных, они застали там только нескольких напуганных посетительниц и портних, суетящихся над бесчувственной Мишель. Следом подкатило аж два авто, дежурный полицейский форд и грузовик студебеккер, в деревянном кузове которого уместилась целая дюжина вооруженных копов. Дверь черного хода сиротливо болталась на полусорванных петлях, а Уолша и остальных поглотили подворотни.
Чтобы усложнить полицейским охоту, которая, как предполагал рыжий, незамедлительно последует, ирландцы буквально бросились в рассыпную, без всяких договоренностей зная, где в Бруклине они снова встретятся. Дину и Патрику повезло сразу вскочить на подножку трамвая, не важно, куда он едет, потом пересядут, главное, побыстрее убраться из Манхеттена. Кода парни малек отдышались, Патрик украдкой показал приятелю шикарную брошь, ту самую, что украшала платье в ателье.
- С паршивой итальянской овцы хоть шерсти клок…